Выпрямляясь, он бросил на меня еще один взгляд. Его пальцы коснулись моей щеки.
— Что в сумке?
— Ох, — я была под впечатлением от напора сексуальности в его тоне. — Подарок на новоселье.
Я посмотрела по сторонам. Местечко было зеркальной копией моего. Квартира была милой и очень приветливой. Я представляла ее себе как временное жилье, но это больше походило на дом. Причиной такой мысли отчасти были свечи, озарявшие все вокруг золотистым светом. Бросив взгляд на мебель, я поняла, что она принадлежала мне и Гидеону.
Пораженная, я заметила, как он отложил сумку с подарком и забрал сумку из моих рук. Босиком я обошла его, заметив мой кофейный столик рядом с его диваном и креслами; мой стол с его безделушками и нашей совместной фотографией в рамке; мои шторы, его пол и настольные лампы.
На стене, где мог находиться мой плоский плазменный телевизор, висела огромная фотография, на которой я посылала ему воздушный поцелуй. Эта была увеличенной версией фотографии, которую я дала ему ранее, и которую он держал у себя на рабочем столе в Кроссфайре.
Я очень медленно повернулась к нему. Он уже однажды шокировал меня тем, что создал точную копию моей спальни, как убежище для меня, когда атмосфера слишком накалялась.
— Когда ты успел сюда переехать? — я влюбилась в это место. Сочетание между моей современной традиционностью и его старомодной элегантностью было идеальным. Он смешал правильные вещи, чтобы создать то, что было олицетворением нас.
— В ту неделю, когда Кэри был в больнице.
— Ты серьезно?
Это было тогда, когда Гидеон пытался оттолкнуть меня от себя. Он начал выходить в свет с Коринн и стал очень труднодоступным.
Ну, обустройство этого места повлияло на его занятость тоже, я предполагаю.
— Мне нужно было быть ближе к тебе, — он произнес отстраненно, глядя на мою сумку. — Мне нужно было быть уверенным, что я смогу добраться до тебя быстрее, чем Натан смог бы.
Волна шока прошла сквозь меня. В то время, как я чувствовала, что Гидеон становится все более и более далеким от меня, на ментальном уровне он все время был рядом. Приглядывая за мной. — Когда я позвонила тебе из больницы… — я бросила свет тусклой лампы на свое прошлое, — …кто-то был рядом с тобой.
— Рауль. Он заправлял всем здесь. Мне необходимо было закончить до того, как ты и Кэри вернетесь домой, — он посмотрел на меня. — Полотенца, ангел? — он спросил, и это было более чем просто намек на развлечение.
Он достал белые полотенца с вышитой надписью Crosstrainer из сумки. Я взяла их со спортзала. В то время я представляла голую холостяцкую квартиру. Сейчас они выглядело смешно.
— Я извиняюсь, — произнесла я все еще в легком смущении от апартаментов. — У меня было совсем другое представление о том, как это место должно было выглядеть.
Он бросил полотенца, когда я подошла, чтобы забрать их.
— Твои подарки всегда полны смысла. Скажи, что было у тебя на уме, когда ты выбрала их?
— Хотела сделать так, чтобы ты думал обо мне.
— Каждую минуту каждого дня, — он проурчал.
— Дай мне уточнить: обо мне — потной, горячей и отчаянной.
— Ммм, фантазия, к которой я часто возвращаюсь.
Внезапно, воспоминание о том, как Гидеон ласкал себя в ванной, нахлынуло на меня. Не хватало слов, чтобы описать, как чертовски невообразимо все это было. — Ты думаешь обо мне, когда снимаешь напряжение?
— Я не мастурбирую.
— Что? Перестань. Каждый парень этим занимается.
Гидеон взял мою руку, и наши пальцы переплелись, он повел меня на кухню, с которой доносился запах.
— Давай поговорим за бокалом вина.
— Пытаешься напоить меня?
— Нет, — он отпустил мою руку и положил сумку с полотенцами на столешницу, — просто я знаю, что путь к твоему сердцу лежит через желудок.
Я опустилась на барный стул, такой же, как в моей квартире, тронутая его заботливостью и желанием, чтобы я чувствовала себя как дома. — Путь к сердцу? Или к тому, что в моих штанах?
Он улыбнулся, наливая красное вино в бокал и давая ему время задышать. — На тебе не надеты штаны.
— И трусики тоже.
— Осторожнее, Ева, — Гидеон пронзил меня своим взглядом, — или ты сорвешь все мои попытки совратить красиво, перед тем как возьму тебя на всех поверхностях этой квартиры.
Во рту стало сухо. Взгляд его глаз, когда он подал мне бокал, заставил меня почувствовать головокружение.
— До того, как я встретил тебя, — он прошептал, касаясь губами стенки бокала, — я снимал сексуальное напряжение каждый раз, как принимал душ. Для меня это было таким же ритуалом, как мытье головы.
В это я верила. Гидеон всегда был очень чувственным мужчиной. Когда мы были вместе, мы занимались сексом перед сном, первым делом утром и быстренько в перерывах между работой.
— А с тобой это было однажды, — он продолжил, — ты была там, со мной.
Я замерла, бокал замер в руке на полпути. — Серьезно?
— Серьезно.
Я сделала глоток, пытаясь собрать мысли в кучу. — Почему ты перестал? Последние несколько недель… Мы долго не занимались любовью.
Намек на улыбку тронул его губы: — Зачем зря тратить семя, когда мы можем с толком его использовать.
Я поставила вино на стол и толкнула его в плечо: — С тобой я всегда веду себя как нимфоманка!
— Ты любишь секс, ангел мой. В этом нет ничего плохого. Ты жадная и ненасытная, и мне это нравится. Мне нравится быть уверенным в том, что если я внутри тебя — ты выжмешь из меня все до последней капли. А затем ты захочешь сделать это снова.
Я чувствовала, как горит мое лицо.
— Для справки, я не мастурбировал, даже когда мы не были вместе. И соблазна не было.
Он прислонился к столешнице, опираясь локтем о гранит.
— Хмм.
— Мне нравится заниматься с тобой сексом, потому что ты это ты, а не потому что я голодная шлюшка. Если тебе это не нравится, то отрасти брюхо, перестань принимать душ или еще что-нибудь, — я слезла со стула. — Или просто скажи нет, Гидеон.
Я промаршировала в гостиную, пытаясь избавиться от неприятного чувства, которое терпела весь день.
Руки Гидеона обняли меня сзади, заставляя остановиться на полпути.
— Остановись, — он произнес это с той ноткой повелительности, что постоянно меня заводила.
Я попыталась высвободиться.
— Сейчас же, Ева.
Я сдалась, руки опустились.
— Объясни, какого черта только что произошло, — он произнес спокойно.
Я склонила голову, не сказав ничего, потому что я не знала, что сказать. Через минуту, полную молчания, он двинулся, закидывая меня себе через плечо и направляясь к дивану. Он опустился и устроил меня у себя на коленях. Я уютно уселась на нем.